Деталь

Функции  у "детали" много:

 - показ целого через его часть,

- деталь, имеющая особое смысловое значение. Характеризующая место время или действия, персонажа или  черту его характера.

- для изображения эпохи.

- деталь может быть несвойственна контексту и указывать на , к примеру, прошлое.

- географическая деталь.

- метафора. То есть  перенесение свойств одного предмета на другой.

- аллегория - воплощение абстрактной идеи в предметном образе. (женщина с завязанными глазам -Фемида - весы, повязка, меч; лиса в русских сказках - аллегория хитрости.)

-символ, то есть - знак. Молния и гроза, например.

 - Это может быть предмет или особенность поведения - нечто, посредством чего мы показываем внутренний мир героя или персонажа характеризуя его или обстоятельства,  исторический или какой-нибудь еще контекст. Иногда через описание детали мы вводим позицию лирического героя.

К примеру - на полке магазина стояли сотни хуев. Разных форм, размеров и всей цветовой гаммы.

Или - в полутемном помещении магазина, на длинной полке стояли, вызывающие омерзение  имитаторы мужских половых органов, в количестве 51 штуки. Ни один образец не повторялся.

Можно и  так: - Хай живе Украина! - воскликнул Богдан, когда глаза его привыкли к темноте и он увидел, что вокруг все заставлено хуями.

-Да, епты. Попались - пробормотал его спутник, то есть я.

Первый раз я попал в интим-шоп именно так. Шанхай бай найт- было написано на вывеске. Мы шли из бара в Гонконге пешком и было так жарко и влажно и так душно, что мой непривычный к Азии организм захотел мирного тихого кафе с кондиционером. Мы с Богданом и ткнулись в ближайшую вывеску.

Справа  на стене одна полка. Слева на стене одна полка. На правой - хуи. На левой пёзды.  Между полками -полтора метра. Узкое длинное помещение.

-О пёзды! Как я люблю эти милые мохнатые существа - говаривал, Киррилл -вспомнилось мне  некстати.

Два худых и дружелюбных гонконгских пидора с накрашенными губами и  гномьего роста,  обрадовано залопотали, угрожающе обступив.

-Слава героям - буркнул им растерянно мой спутник.

-Чего они от нас хотят? - дергал я Богдана, прячась за его мощную спину, подсознательно  расчитывая, что в крайнем случае он крикнет мне - сьебывай -прикрою, как это бывало в армии.

-Они говорят, что поступил новый американский контрафактный товар - переводил мне Богдан. - из какого-то очень нового материала, передающего все многообразие .. какое-то многообразие, в общем передающий. - После чего выскочил за дверь.

От такой подлости я растерялся. Не смог сразу найти ручку двери, потом не в ту сторону ее толкал, потом, уже когда я понял что мне пиздец и щас все взорвется, дверь поддалась и я оказался без единой царапины жив на тихой ночной гонконгской улочке.

Черные полированные стены. Справа полка - слева полка. Справа хуи. Слева вагины. И все это подсвечено, будто это  алмазы  в ювелирном магазине  Антверпена.  На каждый дивайс своя маленькая лампочка на тонкой гнутой проволочке. От этого перфоманса я чуть не сдох. Крайний раз помню, так пришлось перетрухать, когда Севе неожиданно  пуля в шею попала и он корчился рядом пока мы с прапорщиком Дроздовым,  и трое каких-то уродов,  соревновались в меткости с двадцати неожиданных метров. Дроздов победил.

С тех пор мы с Богданом иногда ебем баб не для себя, а за того парня. Иногда вроде и не хочется, а вспомнишь и подумаешь - надо. Надо, до тех пор пока мир не стал полностью мирным, каким хотим его видеть мы - записные пацифисты.

Это другие свечки ставят, а мы так думаем, что Севе лучше, если мы в его честь кого-то осчастливим. Или, как он говорил - оттарабунькаем.

Нет, может наступит время, когда на нас снизойдет и мы тоже будем ставить свечки, но до тех пор, пока не видишь в этом смысла, делать так - значит врать. И себе и всем остальным сущностям, будь-то Создатель или Севена душа.

Себе-то может и соврешь. А вот им? Стыдно же.

А вот конфуцианцы считают, что не понимаешь- ну и не хрен понимать. Просто ставь треножники заведенным порядком и воскуривай. Хочешь- парься, зачем ты это делаешь, хочешь - нет. Не твое собачье дело.

В севен элевен под домом мы купили йогуртов и и уж было собрались совсем идти домой, да тут зашли туда две пьяные китаянки какие-то не китайские. Высокие и стройные. И у одной на плече иероглиф вытатуирован. Я как тату увидел- так сразу вспомнил:

-Ебать-то вы меня будете? - и замер от нахлынувших воспоминаний.

-Бляди - сказал Богдан.

-Мы не бляди - по русски ответили пьяные китаянки.

Не-бляди были из Иркутска на практике китайского. Каких-то азиатских национальностей пополам со славянами.

И чем филологи бесконечно лучше психологов - ни разу не сказали "нет", чтобы вступить с нами в половую связь.

-Пойдем к нам?

-Пойдем.

-Далеко?

-Соседний подъезд.

-Какой этаж?

-43.

-Жаль, что не 69... га-га-га.

-Вы тут живете?

-Тут.

-А в душ можно?

-Девочки! Делайте что хотите!

-Хотим секса!

-Чего хотите?

-Секса хотим!

-А что это?

-Да мы, мальчики, сейчас покажем!  Так - ты со мной, а ты с ней.

-э...

-Ты не гэкай! Ты штаны снимай! Знакомиться будем! В кои веки своих встретишь!

Комнат было три. Гостиная, спальня и кабинет. Я спал в гостиной. Дверь в спальню Богдана закрывалась, а дверь в кабинет -нет.

Богдан-то ушел со своей Звездой - это у нее была тату на плече. Иероглиф Звезда. А я-то со своей в гостиной, на полу, прямо перед дверью кабинета. И все было бы ничего, если б я помнил, что именно было. Но утром, когда девушки ушли, из кабинета вышла Оля, про которую мы совсем забыли и которая там спала, пока мы не пришли - однокурсница Богдана, приехавшая в командировку, изучать перемены, происходящие с Гонконгом после передачи его Китаю.

 Тихая  и сильно верующая ученая девушка, увидев которую, по-домашнему готовящую нам завтрак, мы не знали, что и сказать.

Оля тихо улыбалась, глядя на наши растерянные рожи:

-Ну мальчики, ну Вы и отдыхаете...